— Убивают преступники, а мы ликвидируем, — ответил Степанов, — Мы использовали боевую химию ниньдзя из трофеев в Олесунне. Специально стилизовали под почерк ниньдзя, который все знают из кино. В том числе, чтобы Колоб был морально готов мстить всем причастным, не задавая лишних вопросов. Сверх плана в аэропорту получилось еще одно свидетельство разгула организованной преступности вдобавок к тем, которые мы ждали от Колоба.
— Не слишком рискованно? — спросила Ингрид, — Могли бы пострадать люди, аэропорт все-таки.
— Слишком. Мы переоценили здравомыслие быков и шестерок. Авторитеты же сидят как-то в тени, делают дела и не высовываются. Вот зачем хвататься за оружие, когда видно, что у человека сердечный приступ? Зачем вообще хвататься за оружие в аэропорту? Знал бы, что они такие дебилы, полностью бы эту часть плана переиграл. Не хватало еще упавшего самолета на моей совести.
— Но у Сандро был договор… с МГБ, — Уинстон, еще не договорив, понял ответ.
— Мы армия, — сказал Степанов, — Мы не учим МГБ бороться с организованной преступностью до тех пор, пока они не лажают настолько, что задевают наши уставные задачи. Мы бы не возражали против этой акции с амнистией в обмен на вакцину, если бы в результате не получали усиление своих и без того сильных противников.
Виктор Петрович налил всем еще по чашечке. Степанов сделал глоток и продолжил.
— Узнав про смерть Сандро, Колоб, благодаря вашей поддержке, должен был устроить образцово-показательную атаку на «Кронверк». В одиночку он бы скорее залег на дно и разбирался с врагами без лишнего шума. Оставался риск, что он все-таки сначала пойдет поговорить, имея за спиной пулемет, и вы должны были убедить его этого не делать.
— Не так-то это просто оказалось, — сказала Ингрид, — Если бы не Студент…
— Студента мы не ожидали, но он удачно предложил атаку на «Кронверк» независимо от вас.
— Мог и не предложить или не согласиться.
— Ликвидировали бы. Силами двух стрелков на мотоцикле или одного снайпера. Не успели определиться, как услышали, что он вас поддержал.
— Повезло.
— Кому? Студенту все-таки не очень повезло.
— Нам всем. Колоб доверял Студенту намного больше, чем англичанину и товарищу лейтенанту в юбке. Поездка за патронами — как бы мы их вывезли без Студента? Спектакль с цыганами вообще Студент придумал. Если бы мы с Уинстоном повели Колоба тихо воровать катер после закрытия музея, он бы точно нас раскусил. В нашем с вами начальном плане было слишком много, как говорят русские, халявы в плане проникновения на охраняемые объекты.
— Согласен, повезло, — сказал Виктор Петрович, — Со встречи со Студентом вы прямолинейно и очень грамотно двинулись в нужном направлении. Добрались до атаки на «Кронверк». Бандиты, конечно, открыли ответный огонь. Милиция и чекисты, конечно, не смогли ни проигнорировать, ни победить. Мы сообщили товарищу генералу, что по данным агентуры ожидается теракт со стрельбой в центре города, про который не знают ни милиция, ни чекисты. После того, как чекисты у нас забрали Мики, надо было им утереть нос. Спецназ ГРУ сидел наготове в вертолете на Дворцовой, чтобы героически принять меры, которые бы не приняли МВД и МГБ, потому что их агентура не сообщала о возможном боевом столкновении в центре города, а наша сообщила.
— Почему в «Кронверке» появился японец? — спросил Уинстон, — Вы же говорите, что мурманские не раскрывали своего поставщика.
— Потому что, во-первых, тело Сандро вскрывали чекисты, и от них пошла утечка, что его отравили характерным ядом ниньдзя. Во-вторых, один из пацанов, которых вы сдали в военкомат, попросил там бумагу и ручку и до утра накатал здоровенное письмо брату с вашей версией про японцев, опиум и пэ дробь жэ типа «Я». Мы, конечно, прочитали его первыми и сию минуту передали адресату лично в руки.
— Вот так просто взяли и передали?
— Армия очень трепетно относится к письмам. Это все знают, — сказал Ли, — Но почтой оно бы шло пару дней, а мы решили, что нам пригодится резонанс прямо сейчас. Отправили солдатика, чтобы срочно отдал. И ваши двое друзей поделились содержимым письма со всеми остальными призывниками, ожидавшими отправки.
— Парни молчать не стали, и по городу со скоростью лесного пожара понеслись слухи про японцев, опиум и все прочее, — продолжил Виктор Петрович, — В течение суток об этом заговорили на всех молодежных сборищах, несмотря на каникулы. Авторитеты сложили два и два и потребовали у мурманских объясниться. К этому времени мы уже сидели на прослушке. Мики позвонил своему куратору, который специально приехал в Ленинград из Мурманска. Состоялась встреча на троих. Куратор, Мики и японец. Мы ее слушали направленным микрофоном. Они решили, что не будут даже пытаться впаривать этим людям туфту и гнать порожняк. Если блатные устроят свое расследование, то выйдут на след японцев сами, но после этого уже договориться не получится, и всей торговле так или иначе придет конец. Лучше полностью открывать карты и надеяться, что деньги для блатных важнее, чем патриотизм.
— Блатные сами попали в неудобное положение, — добавил Степанов, — И убийство Сандро нельзя проигнорировать, и ломать высокодоходный бизнес не хочется. С точки зрения мурманских и японцев, от обвинения в убийстве можно бы было отбиться, переведя стрелки на военных. Все знали, что Мики попался именно в контрразведку. Оставался небольшой риск, что кто-нибудь из авторитетов настучит насчет открытых источников поставок, но купленные чины в милиции и МГБ со стукачом разобрались бы.
— Дальше все, как вы рассказали при Колобе? — спросила Ингрид, — Про Сытный рынок и обком.
— Да. Мы предполагали, что сможем взять резидента, и использовали бандитские разборки для того, чтобы привести все силовые структуры в повышенную готовность и не спугнуть японцев. Их очень опасно брать с ходу, потому что последние годы азиатские шпионы оставляют закладки бомб на случай своей смерти или ареста. Про обком сначала речи не шло, никто не мог предугадать, что вы не только постреляете и сбежите, а еще и нападете на такой роскошный след. Но операция не закончилась, пока наши люди не выведены в безопасное место. Я прикрывал вас на мотоцикле, а в воздухе висел второй вертолет с группой Ли. Ли успел в обком даже быстрее вас, а я вызвал от «Кронверка» первый вертолет с парой бойцов и не пустил внутрь группу быстрого реагирования МГБ, которая появилась на минуту позже.
— Если аэропорт и обком — незапланированные инциденты, то одного «Кронверка» по вашему плану разве хватило бы для зачистки города? — спросил Уинстон.
— Нет, конечно, — ответил Виктор Петрович, — На такой результат мы не рассчитывали. Вы, образно говоря, перевыполнили план. Ты же правильно тогда у цыган просчитал последствия ликвидации преступной верхушки. Начнутся войны банд, потеряются связи и все такое. Мы не планировали вывести Верховного на зачистку. Мы рассчитывали получить возможность работать по связям вражеских агентов и уголовного мира. Показать на достаточно высоком уровне, что такие связи существуют, что они опасны, и что МВД и МГБ не справляются. На нас бы уже не давили через генералов, а мы бы медленно, но верно делали свое дело.
— Но получилось, что вы буквально в тот же день отрапортовали Верховному, что ликвидирована вражеская агентура, захвачен их склад и разоблачены сообщники?
— Именно так. Родина вас не забудет.
— А Колоб? — спросила Ингрид, — Вы его ликвидируете, как Сандро?
— Зачем?
— Он слишком много знает. Думаете, не проболтается?
— Историю пишут победители. В городские легенды должна войти версия событий, которую мы обкатали на Колобе. Она же станет официальной, — сказал Виктор Петрович, — С одиночкой, который мстит за убитого друга. И ему помогают побратим-технарь, случайно откинувшийся в тот же день подельник-стрелок и обязательно красавица. В любой команде героев должна быть симпатичная девушка.
Уинстон вспомнил свою дипломную работу и улыбнулся. Лидер, инженер, воин и девушка. И врач. Классика.
